Борис Гребенщиков: Зрелище паровоза приводит в исступление

«Наверное, у вас, у посетителей, возникнет вопрос: почему в старейшем техническом музее страны открывается выставка родоначальника российского рока? – спросил директор ЦМЖТ Владимир Мителенко. – Ответ может быть и простым, и сложным. Наш музей в этом году отмечает 205 лет со дня основания. В юбилейный год хочется не только проводить выставки из фондов музея, но и предложить новые форматы и задумки. Все мы находимся в едином культурном пространстве этого прекрасного города. Нам бы хотелось привить гостям не только техническую эстетику, но и умение видеть мир ярким, многогранным».
В чем, в чем, а в яркости работам Бориса Борисовича не откажешь: все его на первый взгляд сюрреалистические сюжеты выполнены сочными мазками, даже серый Петербург становится алым, а по лазурному небу плывут фиолетовые облака. Небо – первое, что написал БГ в своей сознательной жизни: в 1976 или 1977 году он оказался в карельском доме жены. Вылез на чердак и нашел там множество загрунтованных холстов, краски, кисточки – это осталось от деда. Выписал лазурь, по его же словам, с какой-то ерундой. «Потом ерунда ушла, а небо осталось».

Поезда, вокзалы, железная дорога – все это и в жизни, и в творчестве БГ присутствует с лихвой. Та же «Железнодорожная вода» была написана по пути в Солнечное с Финляндского вокзала под впечатлением от света ночных фонарей. Паровоз для съемок «Поезда в огне» был взят в аренду у музея в Шушарах, а костюмы – в ТЮЗе: Гребенщиков выступил сорежиссером клипа и потому иногда иронически называет его самой беспомощной своей работой. «Ты знаешь, я живу от перрона к перрону, однажды взлетел и лечу», – слышим мы в «Тяжелом роке». Почему столько железной дороги, он не знает: это русский язык пишет песни, он просто отбирает их.

«Все мои железнодорожные поездки – необычные, – говорит музыкант. – А поскольку «Аквариум» путешествует все время, и большую часть из этого времени мы проводим именно на железной дороге, то за последние сорок лет много что происходило. Я не знаю, дисциплинированный ли я пассажир, всякое бывало. Один раз меня Алла Пугачева ввела в поезд и сказала: «Я Пугачева, он Гребенщиков. Он едет с вами». Всё. Это было, по-моему, в 1987 году. Я много-много-много раз ездил по Транссибирской магистрали, никакой мечты для меня в этом нет. Многие мои знакомые тоже ездили и были довольны. Но американцам и англичанам видится одно, а мне – другое. Как не умереть от пьянства в такой длительный период, я не знаю».

Из тридцати работ, представленных на выставке, какие-то публика уже видела в других стенах, некоторые представлены впервые. БГ пишет ночью: по его словам, в месяц в Петербурге он проводит 5–6 дней. Когда гости расходятся, часа в два ночи, если остаются силы, он становится к мольберту. Всегда ставит музыку – никогда собственную: до этой степени эгоцентризма еще не дошел.

БГ никогда не считал число своих работ – примерно под сотню. Он их регулярно продает и на вырученные средства записывает альбомы: недавно одну купили за €20 тыс., это пока рекорд. Картины с выставок не раз крали, а однажды они исчезли вместе с организатором: в начале 90-х гг. так «улетело» 15 холстов.

Обычно задумки воплощаются легко, но с одной из «железнодорожных» работ – арочный мост, по которому едет поезд в цветах РЖД, под мостом река, в ней тонущий (или просто протянувший руки вверх) человек – возится уже довольно долго. У работы нет еще названия, и с героем ее БГ себя не ассоциирует – персонаж «мягко говоря, немного удивлен тем, что наступило новое время, и зрелище паровоза приводит его в мысленное исступление».

Отвечая на вопрос, где он черпает вдохновение, музыкант смеется: «У меня дома стоит чан, где написано «Вдохновение», там и черпаю». О творчестве в целом, потакании вкусам и стремлении привлечь нового слушателя БГ высказывается так: «Я делаю то, что необходимо. Основная моя публика – это ангелы, а у них, как известно, вкусы меняются не так часто, может быть, раз в несколько миллиардов лет. С ними очень легко».

Автор: Наталья Лавринович

Фото: Иван Куртов