Врачеватели колёсных пар

Эксплуатационное вагонное депо Анисовка за весь прошлый год и с начала этого не пропустило ни одной бракованной колёсной пары, ни единого дефекта литых деталей тележек. Во многом это заслуга мастера участка производства отделения по неразрушающему контролю Марины Джафаровой и слесаря по ремонту колёсно-роликового цеха депо Евгения Коробко. 

Коллеги сравнивают Марину и Евгения с терапевтом и хирургом, от которых зависят состояние «здоровья» грузовых вагонов и безопасность движения. Они работают в паре: она отвечает за неразрушающий контроль колёсных пар и боковых рам вагонов, он – за состояние каждой детали подшипников и буксового узла. К железкам Джафарова и Коробко относятся как к людям, оттого и сходство с врачебной практикой.
– Врачи в начале приёма осматривают пациента, и мы поступаем так же, – объясняет нюансы неразрушающего контроля Марина Джафарова. – Мы как врачи, только не в белых халатах, а в тёмно-синих и в диэлектрических перчатках, чтобы не ударило током.

После сухой очистки, обмера и определения необходимого вида ремонта – среднего или текущего – колёсная пара по конвейеру поступает в колёсный цех на автоматизированную установку МПП-93 для вибродиагностики, с помощью которой дефектоскописты проводят входной контроль буксового узла. Если услышат шум, значит есть неисправность. Затем колёсная пара проходит целый ряд обследований. И если Джафарова работает как терапевт, говорят в цехе, то Коробко, словно хирург, кропотливо, до основания разбирает подшипники и буксовые узлы.
– Опытный и старательный, он каждый ролик прошлифует, наружные кольца зачистит, соляркой помоет, размеры проверит, сепараторы на излом и трещины осмотрит. Ни один дефект не пройдёт мимо него, – рассказывает мастер колёсно-роликового цеха Алексей Бобровский.
– По внешнему виду могу определить, как работали колёса, которые к нам привозят, – объясняет Евгений Коробко. – А ещё по смазке, по запаху: если было трение, пахнет горелым. Если крутануть буксу, по звуку можно понять состояние колеса. И подшипник может многое рассказать: если есть надиры, намины, трещины, разрушения, значит не очень хорошо колесо эксплуатировалось.

Дефектоскописты осматривают колёсную пару, освещая её переносным светильником, чтобы сначала обнаружить видимые глазом дефекты. Если всё хорошо, начинают искать внутренние проблемы. Ультразвуковым дефектоскопом «прозвучивают» ось. На экране дефектоскопа в зоне временной селекции появляется амплитуда эха сигнала, который классифицирует дефект. Затем сканирующим устройством УСК-4Т проверяют диски колёсных пар, сами пары – вихретоковым дефектоскопом, среднюю часть оси – магнитопорошковым.
– Я больше люблю магнитопорошковый метод обследования, – рассказывает Марина. – Ультразвуковой дефектоскоп выявляет дефект автоматически и выводит информацию на экран, а магнитопорошковый даёт возможность человеку проявить своё мастерство.

Мастерство заключается в том, чтобы с помощью магнитоиндикаторов в виде зелёного, рыжего, чёрного и серого порошков выявить мельчайшие дефекты колёсной пары или боковой рамы тележек. На незаметной трещине, которая со временем может привести к излому детали и, соответственно, сходу поезда, появляется что-то вроде валика из магнитного порошка.

В прошлом году от женских глаз семи дефектоскопистов под руководством мастера Джафаровой не ускользнул ни один дефект колёсных пар, боковых рам и надрессорных балок.
– Благодаря качественному проведению неразрушающего контроля наше депо дважды занимало призовые места на сетевых конкурсах, – говорит заместитель начальника депо по ремонту Валерий Пискунов.
– В этом году руководство Приволжской дирекции инфраструктуры рассматривает возможность участия нашего депо в сетевом соревновании по итогам первого квартала, – добавляет главный инженер депо Сергей Трофимов.

После ремонта детали проверяют ещё раз.
– Снова осматриваем колёсную пару, слушаем буксовый узел, чтобы убедиться в их «здоровье», – рассказывает Марина.

Профессию дефектоскописта, ответственную и тяжёлую (колёсные пары приходится вручную катать по путям, да ещё постоянно наклоняться для их проверки), Марина Джафарова начала осваивать в 20 лет. В Россию она переехала из Казахстана в 2000 году следом за отцом: Сергей Иванович уже работал в эксплуатационном локомотивном депо Анисовка помощником машиниста.
– Папа хвалил климат: здесь тепло, растут абрикосы, яблоки, сливы, груши, – говорит Марина. – Семья у нас большая, четверо детей. Мама – домохозяйка. В чужой стране, чужом городе жили в съёмной квартире на одну зарплату отца. Было тяжело.

О том, что в эксплуатационное вагонное депо Анисовка требуется дефектоскопист, ей рассказала землячка. Марина отучилась в Саратовской дорожной технической школе, получила 4-й разряд, стала быстро расти в профессии и, наконец, возглавила один из самых ответственных производственных участков.
– Здесь, на колёсно-роликовом и тележечном участках, всё сделано её руками, – рассказывает Валерий Пискунов. – Марина Джафарова описала весь технологический процесс неразрушающего контроля, адаптировала его под местные условия нашего депо. Созданные ею технологические карты висят в рамках на каждом рабочем месте дефектоскописта. Ещё она изготовила новые стандартные образцы предприятия для магнитопорошковых дефектоскопов. Сейчас готовит коллектив к переходу на работу по новым инструкциям.

Сама Марина гордится образцовым порядком на своих участках. Рабочее оборудование всегда исправно, под рукой каждого специалиста есть все вспомогательные средства: металлические щётки, линейки, дефектоскопы, преобразователи. От этих мелочей тоже зависит качество обследования «больных» деталей.
– Работа дала мне всё, – оценивает отдачу от профессии Марина. – Это и высшее образование, и знакомство с интересными людьми, и возможность оплачивать ипотеку за квартиру, в которой живём с сыном Ярославом. Дала мне защищённость и уверенность: если работаешь – будешь жить.

Автор: Инга Быкова, соб. корр. «Гудка» Саратов