Не только трубы и рельсы: как преобразить промышленный северный город

– Ольга, с какими трудностями сталкиваются архитекторы, когда возникает социальный запрос от горожан – преобразовать поселение, созданное только для работы, в город для полноценной жизни?

– В разных северных городах у этой задачи разная степень сложности. Например, Сургут и Ханты-Мансийск – это поселения с историей. Им более 300 лет. И там проще. Ханты-Мансийск изначально к топливно-энергетическому комплексу отношения не имел. Это был транспортно-пересадочный узел: ямщики везли гостей через него в южные города Сибири, рыбаки продавали свои уловы проходящим по Оби и Иртышу торговым судам. В конце XIX века цесаревич Николай во время своего восточного путешествия останавливался в Самарово – это историческая часть Ханты-Мансийска. В историческом смысле Ханты-Мансийск значительно отличается от других городов Югры. Другое отличие – очень яркий ландшафт. Самаровские горы в центре Ханты-Мансийска являются доминантой, и трассировка улиц проходит в изгибах этих холмов, что способствует творческой застройке в гармонии с природой.

Моя мама – потомственная северянка, а папа приехал в Ханты-Мансийск как инженер по распределению после получения диплома, но остался в этом городе благодаря его красоте.

Такие города, как Когалым, возникли, в отличие от Ханты-Мансийска, не потому, что сама природа и география советуют строить здесь населенный пункт, а именно в связи с развитием разведки и добычи нефти и газа.

Северные города стали приобретать новое качество, когда возникло понимание, что промышленность здесь будет существовать постоянно, а значительная часть из приезжающих людей не покинут эти города по окончании вахты, а захотят остаться. Будут обрастать семьями здесь или перевозить сюда свои семьи. Когда становится очевидно, что это уже не вахтовый поселок, а нечто большее, происходит «квантовый скачок» в сознании: пора формировать полноценную городскую среду.

Следующий скачок в развитии городов Западной Сибири произошел, когда первый губернатор Югры Александр Филипенко принял решение бороться с утечкой кадров, мозгов. Ребята и девчата из Ханты-Мансийска заканчивали школы, поступали в столичные вузы и не возвращались. Югра – особый, суровый производственный регион. Здесь всегда требовались высококвалифицированные кадры на физически трудные, мужские профессии. И такие парни приезжали. У них появлялись дети, дети ходили в школы. Но, получив аттестат, почти все девушки, да и ребята с творческим складом ума уезжали навсегда. Потому что не видели здесь применения для себя. Также те профессионалы из непроизводственного сектора (учителя, врачи, руководители среднего и высокого звена и др.), которые как приглашенные специалисты приезжали в Югру, не задерживались там. И губернатор Филипенко видел, что оставить их в ХМАО поможет только качественная социальная инфраструктура – инфраструктура для творческого, культурного и спортивного развития. Началось строительство высококлассных дворцов культуры, спортивных объектов и храмов. В Ханты-Мансийске среди молодежи проводили закрытые опросы: чего хотят люди новых поколений для жизни, чтобы не возникало желания уехать. Данные этих исследований не озвучивались, но из них делались выводы. Оказалось, например, что ребята и девчата, да и их родители хотят ходить на концерты самых ярких звезд эстрады. Построили огромный театрально-концертный комплекс, звезды стали приезжать. А чтобы организовать культурную программу уже для звезд – нужны достопримечательности. И вот сегодня Ханты-Мансийск занимает одно из лидирующих мест в России по количеству музеев на одного человека.

И еще. Мы все, северяне, – люди с развитым чувством достоинства, нам необходимо чем-то гордиться. Ну спортивными достижениями, например. Построили лучший в мире биатлонный центр, который стал принимать чемпионаты и кубки мира. Биатлон в России существовал и до нас, но наш центр поднял этот вид спорта на самый высший уровень. Спросите у Дмитрия Губерниева, он подтвердит. А если на состязания начали приезжать спортсмены и болельщики со всего мира, значит, им нужна и культурная программа мирового уровня. А экскурсоводов мы же не будем только из Москвы приглашать? Нужно своих растить.

Набрали очень сильных педагогов, и в школах для желающих старшеклассников ввели урок, который дает профессию и диплом гида-переводчика. Дети, школьники, стали проводить для звезд спорта экскурсии на их родных языках. Я вместе с аттестатом зрелости получила диплом гида-переводчика, а еще в 10 классе проводила экскурсии для немецкой сборной по нашим достопримечательностям и музеям.

Потом возникли хоккейный дворец и шахматная академия, которая принимала Шахматную олимпиаду. Сейчас в Ханты-Мансийске – полнокровная столичная жизнь. В чем-то мы даже опережаем. Например, в нашем городе установлены теплые остановки для общественного транспорта, а Москва об этом еще только задумывается.

В Ханты-Мансийске мы начинали всю эту работу, город стал пилотом, а дальше с этим опытом мы пошли по другим городам Югры. Цветная архитектурная подсветка зданий и улиц в Сургуте и Когалыме – уже почти на столичном уровне. Это важно в темное время года, чтобы человеческому глазу было приятно, а людям комфортно находиться в городском пространстве.

В Когалыме – великолепный аквапарк, океанариум, ледовый дворец спорта, свой театр, в ряде спектаклей которого заняты известнейшие театральные актеры из культурных столиц. Население Когалыма за 20 лет увеличилось с 25 тыс. до 70 тыс. жителей. Люди приезжают, как и прежде, но остаются здесь жить гораздо чаще, чем раньше.

Для жен геологов, нефтяников в Югре есть работа в социальной и культурной сферах, дети ходят в школы и садики с самым лучшим оснащением и персоналом. Очередей в детские сады нет, как нет школ без бассейнов.

– Сейчас в северные города, как понятно из Ваших слов, приезжают не только мужики-промысловики. А кто еще?

– Аватар человека, который приехал в Югру и решил остаться, примерно таков: возраст – 27–35 лет. Это молодые люди, но которые уже имеют образование и жизненный опыт. Приезжает очень много учителей, врачей. Потому что у нас зарплата выше, чем в других регионах. Приезжают люди творческих профессий. Потому что здесь есть простор для реализации.

В России очень много талантливых архитекторов. И есть очень много регионов, где голод на архитекторов. Не нужно сидеть в Москве, Санкт-Петербурге, Казани и ждать, что вас кто-то увидит. Наши северные территории мечтают видеть вас здесь. Приезжайте и показывайте себя.

Так пригласили на работу в Югру и меня. После того как я закончила Московский архитектурный институт, осталась работать в Москве. Но многие мои идеи не находили применения в столице. И однажды в столицу приехала делегация из Югры. Мы нашлись, встретились, я же родом из Ханты-Мансийска. И земляки говорят: «Возвращайся, округ нужно поднимать. Будет тебе простор для работы». И я вернулась. А простор такой, что сейчас я уже, помимо основной работы, открыла первую в Югре детскую архитектурную школу.

Очень любят приезжать в наш округ молодые семьи, потому что здесь можно получить, а затем купить жилье. У нас очень хорошие социальные гарантии, различные субсидии.

Югра сегодня – это высокоэффективный регион, который с большой скоростью реализует намеченные планы. Югра любит деятельных людей, а правительство округа и лично губернатор Наталья Комарова уделяют большое внимание поддержке и развитию потенциала человека и развитию всего несырьевого сектора экономики.

– Зимнюю жизнь в ХМАО сделали комфортной, а как с летней жизнью, с ее знаменитой мошкой?

– Насекомые раньше были большой проблемой. В начале июня заедала мошка, а потом плодились стрекозы, которые поедали мошку, но и людей беспокоили. Сейчас в помещениях установлено оборудование, которое отгоняет насекомых. Личинок комара травят так же, как это делают в поймах Москвы-реки. Есть спреи, которые люди используют, когда идут на природу. Так что трудного сезона, когда одолевают насекомые, практически больше нет. Просто лето как лето.

– Что архитекторам и градостроителям нужно сделать еще, чтобы совмещать промышленное назначение северных городов с удобством для жизни?

– Когалым, к примеру, можно охарактеризовать как холст в работе художника. Все социально необходимое уже есть. Уже построены классные туристические объекты. Но остались очень большие участки, которые требуют кропотливой работы по улучшению. Здесь – простор для архитекторской мысли: можно работать с благоустройством, пластикой, цветовыми решениями. Плотность застройки очень низкая, и открыта масса мест, где можно создать комфортную для горожан среду. Многие рассчитывают, что к работе по благоустройству городских участков активно подключатся НКО. Они могут подавать заявки на гранты – например, на организацию небольшого скверика. Можно выглянуть в окно (мы беседуем в гостинице «Космос» Когалыма. – Прим. ред.): между гостиницей, торгово-развлекательным центром и аквапарком – пустырь. А здесь напрашивается симпатичный сквер, променадная зона.

– Самым известным архитектурным сооружением Югры, по опросам туристов, стал памятник стаду мамонтов в Ханты-Мансийске. Его же называют самым смешным памятником в мире и самым крупным месторождением бронзы. А расскажите, пожалуйста, как он возник.

– Территория, где сейчас располагается археопарк, – это пойменная часть р. Иртыш, в мое детство там всегда купались. В конце 1990-х гг., когда руководство города понимало, что город необходимо развивать вширь, старый обветшалый центр города требовалось перестаивать, а людей – переселять, было принято решение об отсыпке пойменных периферийных территорий песком с помощью гидронамывных технологий, ведь Ханты-Мансийск расположен на слиянии рек Оби и Иртыш, и вокруг вода. Сказано – сделано. И уже в начале 2000-х гг. были введены в эксплуатацию первые многоквартирные дома. Так появился район Гидронамыв со своими просторами и фантастическими видами на реку. Район обрастал домами, а чтобы создать комфорт на этой территории, появилась школа, детский сад, аквапарк с ледовой ареной. Но ханты-мансийцев поначалу не очень радовала мысль о переезде из обжитого центра, хоть и деревянного, вросшего в землю, на новые открытые для ветра территории. А вот когда в 2007 году появились мамонты работы известного скульптора А. Ковальчука, этот район вдруг стал престижным, люди начали гордиться своим местом жительства, да и с северным ветром частично справились с помощью озеленения. Поэтому для меня как для архитектора создание археопарка – это кейс эффективной градостроительной политики, которая находится в одной плоскости с жизнью города и потребностями горожан.

– Достаточно ли крупные добывающие компании, которые являются фактическими хозяевами многих промышленных городов Западной Сибири, вкладывают в придание этим городам приятного облика?

– Существуют трехсторонние соглашения между добывающими компаниями, региональной и муниципальной властью. Они постоянно обновляются, там определено, каким направлениям развития компания будет помогать. Это не только строительство или благоустройство, но и оснащение медицинских центров и проведение мероприятий, фестивалей. Например, в Ханты-Мансийске проводится фестиваль кинематографических дебютов «Дух огня». Логотип фестиваля – рука, которая оберегает огонь свечи. На первом открытии фестиваля был фантастический момент. На огромном экране показывается фрагмент фильма «Ностальгия», где герой идет со свечой. А дальше экран гаснет и со свечой на сцену выходит Олег Янковский. Это было невероятно.

Поэтому не все в развитии города и самосознании его жителей связано со стройкой, многое ассоциируется и с духовной жизнью.

В любом случае для промышленного северного города на первом месте останутся интересы производства и грузового транспорта. Но вокруг этих предприятий и дорог есть огромное пространство как в географическом, так и в духовном смысле, которое можно наполнить привлекательной для человека жизнью.

Беседовал Михаил Зубов

Фото: Фото предоставлены Visit Ugra