Апломбированный вагон

Очень уж подходящей и даже идеальной выглядела площадка, где утром предполагал появиться Владимир Путин, для того, чтобы определиться ему наконец на людях со своим выбором, а вернее, со своими выборами. Ведь кому, если не рабочим, он, стоя прямо перед ними на расстоянии вытянутой руки, за которую можно подержаться или хотя бы потрогать, должен сказать такое? Им, людям труда (а не журналистам же на пресс-конференции), делающим, как и он, свое реальное дело, мотыжащим свой участок, им, за которыми стоят, а если не стоят, то непременно встанут, хоть даже и с колен, процентов 60 электората сразу (если и колхозников, конечно, посчитать заодно с ними, а именно так и надо посчитать, ведь это все одна рабочая косточка…). Кому еще мог и должен был он рассказать про эту новость, которая для него новостью уже давно не является, а может, не являлась и никогда? Тому, с кем есть о чем поговорить.

Впрочем, умом я понимал, что еще рано. Надо подождать. Совсем скоро, но не сейчас… Так говорят… Те, кто знает… Но молчит.

И все-таки я ждал. Ждал, пока Владимир Путин делал обход вагонов. Ему показали состав, в котором был детский вагон. За несколько минут до этого начальник поезда застенчиво объяснил мне, что про этот поезд нельзя сказать как про поезд, потому что его для Владимира Путина собрали из разных поездов: детский вагон — из поезда Москва—Воронеж, в других поездах таких пока нет; вагон бизнес-класса — из поезда, кажется, Москва—Санкт-Петербург; вагон-ресторан — еще из какого-то поезда… А вообще тут были вагоны из поездов Москва—Адлер, Москва—Самара… Короче говоря, Владимиру Путину показывали поезд мечты, которого нет, конечно, и не может быть пока в реальной жизни, но в жизни Владимира Путина он теперь существовал, хоть и в единственном экземпляре, хоть и на несколько часов, но был, и все тут…

Глава РЖД Олег Белозеров рассказывал президенту, демонстрируя амбициозный стенд, что быстрыми темпами «восстанавливается международное сообщение» и что «раньше поезда через Брест шли четыре часа, а теперь идут 20 минут…». И что в этом году планируется перевезти рекордный 1 млрд пассажиров (похоже, хочет он этого или нет) на электричках… Президент осматривал вагоны. Дольше всего задержался в вагоне-ресторане, где углубился в изучение меню. Я-то до этого поговорил с директором ресторана Эдуардом Андриеш-Серецаном (а как вы хотели?), и он рассказал мне, что все меню лучше не смотреть, а лучше сразу взять бизнес-ланч, потому что 600 руб. всего, а если брать борщ, пожарскую котлету и салат «Камчатский» по отдельности («Нет, не с камчатским крабом, конечно, а с крабовыми палочками, но тем не менее!..»), то выйдет никак не меньше полутора тысяч…

Владимира Путина Эдуард Андриеш-Серецан в такие подробности посвящать не стал (может, опасался, что тот просто не поймет, о чем это он), но показал готовую продукцию, открыв металлический контейнер, в который блюда прилетают с кухни на первом этаже. Тут можно было наблюдать и ту самую пожарскую котлету, и рыбу, может излишне прожаренную,— впрочем, на мой взгляд, а не на вкус; и мясо даже, которому по всем признакам было противопоказано долгое лежание на свежем воздухе, но оно пренебрегло…

— Да все кухни мира у нас тут! — воскликнул вдруг, разгорячившись, как в микроволновке, директор ресторана.

— Да?! — удивился Владимир Путин.

С таким он еще, похоже, нигде не сталкивался. Ну две, ну три… Но все…

— Даже так? — переспросил президент.

Эдуард Андриеш-Серецан кивнул, теперь уже даже и небрежно…

Через минуту Владимир Путин стоял перед рабочими, у которых за полчаса до этого прошел последний генеральный прогон предстоящего мероприятия, и все прошло как по маслу, и вопросы, казалось, не будут отличаться от ответов… Но главное, думал я: а вдруг спросят про то самое?.. Ну а вдруг?..

— Все вы такие красивые, я вас поздравляю с праздником! — вот так он начал.— Большое событие — 180 лет! И за это время такое мощное развитие, особенно в последние годы: подвижной состав хороший у вас, идет мощное развитие, увеличение пассажирских перевозок и грузовых. В общем, компания на подъеме!

А кампания-то нет!

Рабочий Курбанов возьми да и спроси:

— Владимир Владимирович, скажите, пожалуйста, в этом году активно развивается международное сообщение! Как вы видите дальнейшие перспективы развития международного сообщения?

— Вы же сами сказали, что оно развивается. Вот так я и вижу, что будет и дальше развиваться.

И это ведь был ярчайший пример того, как вопросы не отличаются от ответов.

— У нас очень много молодежи,— сказал Михаил Курбанов.

— Я вижу,— ответил Владимир Путин.

Ведущий технолог Дмитрий Бучин сказал:

— Владимир Владимирович, здравствуйте! Меня зовут Дмитрий Бучин. Ведущий технолог… Скажите как молодому специалисту, что вы посоветуете, что надо развивать, какие компетенции?..

— Нужны такие сквозные компетенции…— ответил Владимир Путин.

Нет, пока ничто не предвещало. Умом я понимал, что ничто и не будет предвещать. Но сердцу-то не прикажешь… Колотилось.

— И неожиданную вещь, может быть, скажу,— добавил Владимир Путин, так сказать от себя (а не от составителей вопроса).— В современном мире в сфере экономики очень важно умение работать в коллективе! Чрезвычайно важная вещь!..

Рабочие, по-моему, просто ахнули от неожиданности.

Наталья Зайцева, проводник, задала Владимиру Путину давно мучивший ее вопрос:

— Владимир Владимирович, Зайцева Наталья, проводник! У нас везде развиваются скорости, «Сапсан» в том числе! Скажите, пожалуйста, как вы считаете, если ученые и инженеры нашей страны создадут такой поезд, который будет доставлять наших пассажиров из Москвы во Владивосток за десять часов, поменяете вы борт номер один на поезд номер один?

Как же ответить на такой вопрос? А вот как:

— Вы знаете, не секрет, по-моему, что с 1930-х годов такие правительственные поезда существовали и сейчас существуют (а мы-то думали, что только в КНДР: поезд Ким Ир Сена, поезд Ким Чен Ира да поезд Ким Чен Ына.— А. К.). Но действительно, с учетом размера территории пользоваться приходится в основном авиационным транспортом.

Владимир Путин, казалось, затухал. Немного страсти все же разожгла в нем Елена Шохина, проводник, предложившая ввести на ж/д транспорте такой же черный список пассажиров, о каком договорились для авиации.

— Совсем уж лишать людей за мелкие административные правонарушения пользоваться железнодорожным транспортом, наверное, слишком жестко, но посмотреть реально на то, что происходит в жизни, конечно, нужно. В каждый вагон же не посадишь сотрудника!.. Хамство, конечно, нужно убирать. Давайте подумаем, как это хамство убирать, но цивилизованным способом!

На самом-то деле ответ был опять вылеплен из вопроса.

И уж ясно было, что сегодня рабочих интересует прежде всего их насущная ж/д тематика, и они будут стоять на этом до последнего. В этом сегодня была их принципиальность. А как хотелось-то…

Владимир Путин между тем пообещал рабочему Пономаренко доехать из Москвы в Петербург на поезде с болельщиками на матч чемпионата мира — похоже, сгоряча. А может, он лишний раз хотел дать понять, что ЧМ-2018 в России — дело-то давно решенное и остается обсудить приятные детали…

Казалось, начались уже более общие вопросы, среди которых вопрос о том, да будет ли он уже наконец выдвигаться или нет, станет смотреться уместней. Владимир Путин рассказал, что главным событием года он считает то, что «экономика вышла из рецессии» (в который уж раз?) и «вошла в стадию устойчивого роста» (опять).

А когда его спросили, будет ли повышен пенсионный возраст, Владимир Путин ответил принципиально уклончиво: проанализировал все точки зрения на этот вопрос и пришел к выводу, что такое решение не может быть принято кулуарно.

А завершил он разговор со своим народом тем, что, отвечая на вопрос, в чем секрет его оптимизма (Вопрос-то, если разобраться, был не так прост: то есть, например, почему он и в самом деле думает, что год был удачный…

Впрочем, ладно, проводница, спросившая об этом, этого в виду, конечно, не имела), сказал, что есть такое слово «спорт», и попросил его не путать со словом «спирт», хотя «разница-то вроде в одну букву, а на самом деле колоссальная…». Шутка была выдержана в багровых рабоче-крестьянских тонах и искренне развеселила присутствующих.
Владимир Путин уехал на съезд железнодорожников, а я подошел к группе рабочих, чьи ноги словно приросли к тому месту, где они последние 20 минут стояли, и спросил их, почему же они так и не спросили его о том, чего все так ждут, а точнее, заждались.

После сдавленного (или, вернее, подавленного) молчания кто-то выговорил было, что сегодня их интересовали исключительно профессиональные, железнодорожные вопросы (как будто они встречаются с Владимиром Путиным по крайней мере через день).

Но потом вдруг прорвало другого рабочего:

— А чего спрашивать-то? Это-то и так ясно.

Да кто бы спорил.

То есть в принципе Владимир Путин может об этом вообще ничего не говорить.




Андрей Колесников, депо Москва-Киевская

Автор: https://www.kommersant.ru/